Эйфелева башня - символ Парижа

В марте 1889 года среди всемирно известных памятников архитектуры встало в полный рост сооружение столь же высокое, сколь и непохожее на все построенное ранее. Башня, получившая вскоре имя своего создателя — Александра Гюстава Эйфеля (1832 — 1923) . Ее столетнее существование в более чем двадцативековой истории Парижа срок ничтожный. Однако вряд ли какое-либо другое сооружение древней столицы Франции получило такую всемирную известность, как детище Эйфеля. Она стала не только символом Парижа, но и Франции.

В Центральной политехнический библиотеке в Москве хранится уникальное издание — книга Эйфеля «Башня в триста метров», вышедшая в свет в 1900 году, которую автор преподнес в дар России. «Императорскому обществу друзей естествознания, антропологии и этнографии. С почтением от Г. Эйфеля»,— гласит собственноручная дарственная надпись автора на титульном листе. Книга — два огромных, прекрасно изданных фолианта издана тиражом всего 500 экземпляров. Первый том содержит текст и расчетную часть, второй-иллюстрации и чертежи.

История создания башни — это борьба передовой научно-технической мысли с устоявшимися взглядами приверженцев архитектуры прошлого. Борьба, которая началась еще до строительства башни и продолжалась после завершения работ. Детище Эйфеля было задумано как поэма, как выставочная диковина,а встречена почти всеми как нелепость. Уже в феврале 1887 года, месяц спустя после подписания Г. Эйфелем контракта с французским правительством и парижским муниципалитетом, председателю комитета Всемирной выставки, для которой предназначалась башня, был вручен протест:

«Мы, писатели, художники, скульпторы и архитекторы, выражаем возмущение по поводу того, что в сердце нашей столицы будет установлена эта никому не нужная Эйфелева башня... Пора уже отдать себе отчет в том, к чему мы стремимся, и представить себе чудовищную смешную башню, возвышающуюся над Парижем в виде гигантской черной заводской трубы...»

Среди протестовавших были такие деятели культуры, как Дюма, Гюго, Мопассан, Прюдон. К счастью, председатель выставочного комитета, крупный инженер и специалист садово-парковой архитектуры Альфан, тот самый, что спроектировал Большие бульвары Парижа, не реагировал на протесты общественности.

Башня была задумана как символ технических достижений ХIХ века. Талантливый, опытный и смелый конструктор, Эйфель не побоялся взяться за столь необычное дело и твердо отстаивал правоту своего проекта в министерстве торговли и промышленности.

Проект Эйфеля оказался победителем среди семисот других, участвовавших в конкурсе. «Этот проект,— писал автор,— основанный на наших исследованиях и испытаниях, подтвердил возможность соорудить башню высотой в 1000 футов... Я, не задумываясь, взял на себя ответственность за это предприятие и отдал все силы его реализации, хотя и не учел, что эти усилия будут столь значительны». Эйфелева башня превзошла почти в два раза самые высокие тогда сооружения: пирамиду Хеопса высотой 137 метров, собор в Кельне — 156 метров и Ульмский собор (161 метр). Пятьдесят четыре года держала башня рекорд высоты в мире, уступив его лишь в 1931 году нью-йоркскому «Эмпайр-Стейтс-билдингу» (380 метров).

Технические характеристики башни впечатляют и сегодня. Для сооружения фундамента уложено 12 тысяч кубометров камня. Башня — своеобразная пирамида с тремя этажами. Основание квадрат со стороной 129,2 метра. Стороны пирамиды на высоте 57,63 метра соединяются арочными сводами. Открывается вид на окрестности в радиусе 90 километров. На высоте 300 метров устроен маяк с куполом и площадкой. Кроме лифтов, на вершину ведут 1792 ступени. Сооружение весом в девять тысяч тонн при сильном ветре имеет колебание вершины не более чем на 15 сантиметров.

Два года напряженного труда потребовалось Эйфелю и его ближайшим сотрудникам инженерам Э. Нугье, М. Кешлину, архитектору С. Севестру, а также сорока чертежникам и расчетчикам для разработки проекта. Пятнадцать тысяч элементов, из которых состоит башня, потребовали для соединения два с половиной миллиона заклепок (электросварка в те годы не применялась в строительстве).

При создании башни перед Эйфелем стояли две труднейшие задачи. Во-первых, разработать конструкцию не только устойчивую, но и успешно противостоящую ветровым нагрузкам. Во-вторых, предложить метод быстрого и эффективного сооружения башни. Обе задачи автор решил блестяще. Здесь полностью раскрылся его талант ученого и инженера. Изучение ветровых нагрузок (тогда подобные исследования лишь только начинались) привело Эйфеля к серьезным исследованиям в области аэродинамики и к изобретению впоследствии аэродинамической трубы.

Для быстрого и качественного возведения башни Эйфель организовал на своем заводе изготовление отдельных элементов, которые собирались на стройплощадке с высокой точностью. Это позволило башне расти со скоростью 18 метров в месяц. В процессе строительства ее фотографировали через два-три месяца с фиксированными датами съемки. Скорости возведения этого гигантского сооружения сто лет назад могли бы позавидовать иные современные строители. Примечательно, что при возведении башни не было ни одного несчастного случая.

Башня — вершина творчества Эйфеля — утвердила за ним славу лучшего в мире инженера-конструктора сооружений из металла. К этому триумфу мастер шел в течение трех десятилетий активной инженерной деятельности, создав большое количество уникальных конструкций для мостов, виадуков, вокзалов. Каждую свою работу Эйфель старался сделать нешаблонно, оригинально, не повторяя ни себя, ни других авторов, применяя при этом новые методы проектирования и монтажа конструкций. Как крупный авторитет, он участвовал в строительстве Парижского метрополитена и в сооружении Панамского канала. Эйфель также автор металлического каркаса знаменитой статуи Свободы, приподнесенной Францией в дар США.

Построив башню, Эйфель гарантировал ее сохранность в течение 20 лет. Первый тщательный осмотр сооружения специальной комиссией в 1928 году показал, что башня тогда, по прошествии почти четырех десятилетий, не требовала ремонта. Несмотря на всеобщее признание технического совершенства, мнения о ее архитектурно-художественных достоинствах расходились. Нападки борцов за «истинную красоту» против «уродства» продолжались не одно десятилетие. Одним из аргументов противников башни была ее функциональная бесполезность. Этот аргумент чуть было не решил ее судьбу. Действительно, поначалу «гвоздь» Всемирной выставки призван был лишь поражать воображение посетителей своими размерами и техническими возможностями человека в области строительства. С изобретением беспроволочного телеграфа, когда понадобились очень высокие антенны, башня оказалась превосходной радиостанцией. Пригодилось сооружение и для воздухоплавания.

На верхней платформе башни Эйфель устроил научную лабораторию и проводил опыты по аэродинамике, столь необходимой для бурно развивающейся тогда авиации. Сохранился снимок 1901 года, на котором изо бражен французский дирижабль, причаливающий к башне Неоценимую услугу оказала она в годы первой мировой войны, помогая обороне Парижа от немецкой авиации. Как заявил впоследствии один французский генерал, если бы башни не было, ее следовало бы построить для целей обороны.

Интересна профессиональная оценка башни Эйфеля, данная выдающимся архитектором О. Перре соотечественником и современником знаменитого инженера.

«Вначале ее находили безобразной,теперь из нее создают шедевр архитектуры. По правде говоря, она не заслуживала ни этого возмущения, ни этого избытка чести. Вся башня покоится на четырех выступающих устоях, а между тем ее автор, чтобы сделать башню более декоративной, окружил ее кругом балконами с арками и гербами, которые ее пересекают, в то время как она монолитна... Красота — это великолепие правды, а правда здесь заключается в форме, придающей устойчивость башне; нужно было, следовательно, утвердить и дать пышно развернуться этой форме, нужно было единым взмахом, от основания до вершины, дать взвиться этим четырем гиперболам, усилив их соответствующими мулюрами или, в крайнем случае, краской или позолотой.»

Последний раз 91-летний Эйфель поднялся на свою башню по случаю семидесятипятилетнего юбилея французского общества гражданских инженеров. Окруженный детьми и внуками, он произнес яркую и выразительную речь, поразив всех своей жизненной энергией. О чем думал тогда старый мэтр? О своем долгом, нелегком, но столь плодотворном жизненном пути? Может быть, о закате жизни, словно уходящем за горизонт солнце, которым любуются туристы с трехсотметровой высоты его башни? Так или иначе, ему было о чем вспомнить...

Появившись в городской ткани Парижа как «пощечина общественному вкусу», Эйфелева башня стала предметом творческого внимания художников, писателей и поэтов. В год семидесятипятилетия своего существования Эйфелева башня причислена к разряду исторических памятников. Об этом объявил тогдашний министр культуры Франции А. Мальро. Каково значение сооружений, подобных башне, для последующих поколений? «Все стороны, сказал тогда, в дни юбилея, А. Мальро,— и организации, которые не отдают себе отчета в значении нарастающей ценности научных открытий и необходимости уделять все больше внимания новым исследованиям, ставят под удар свой престиж, влияние и экономические достижения... Возможно, личность Эйфеля могла бы возбудить стремление молодежи стать авторами открытий...»

В 1957 году в связи с установкой вышки телевизионного центра башня «подросла» до 320 метров. В настоящее время она используется для метеорологических наблюдений и обслуживания туристов. На ее уровнях ресторан, почтовые отделения и смотровые площадки, куда туристов поднимают пять мощных подъемников. Эйфелева башня одно из самых смелых и прогрессивных созданий инженерной мысли своего времени. И до сих пор она поражает высотой, ажурной легкостью конструкций, стремительным взлетом всего силуэта.

Г. ИСКРЖИЦКИЙ, кандидат архитектуры

Следующая страница: Театр на стеклянных колоннах