Храм Христа Спасителя. Живописное убранство

Судьбы великих строек

Между многочисленными архитектурными предприятиями николаевской эпохи важнейшими были постройки Исаакиевского собора в СПБ, (Санкт-Петербурге) и московского храма Спасителя, тянувшиеся во все продолжение этой эпохи и доставившие работу целой толпе художников всех специальностей...(Тону) должно быть поставлено в заслугу, что он открыл русским зодчим глаза на наше древнее искусство и первый сделал попытку воскресить его в новейшей отечественной архитектуре.
Энциклопедический словарь. Брокгауз и Ефрон. СПБ., 1899.

1860 году в Храм Христа Спасителя впервые вошли художники. Росписи и внутренняя отделка памятника заняли последующие 20 лет. Виной тому был не только очень большой объем и сложность работ, но главным образом постоянные финансовые затруднения. В отличие от первоначально задуманного храма на Воробьевых горах николаевский Храм Христа Спасителя строился не на частные пожертвования, как принято считать, а на средства государственной казны. Поэтому размеры ежегодных ассигнований были разными и зависели от общего положения России.

Распределением заказов по живописным работам руководила Академия художеств. Трем ее ведущим профессорам по живописи исторической и достались наиболее сложные росписи А. Т. Маркову, П. В. Басину и Ф. А. Бруни.

Над всем огромным внутренним пространством Храма, рассчитанным на одновременное пребывание в нем 10 тысяч человек, словно парило на своде главного купола изображение «Новозаветной Троицы» бога-отца с младенцем Христом и голубем символом святого духа, выполненное по эскизам Алексея Тарасовича Маркова. Ему же принадлежали в поясе главного купола лица из Ветхого и Нового заветов. На восточной стороне Храма он написал Спасителя в белом хитоне, восседающего на престоле в окружении 30 святых. Причем высота фигур достигала 3,5 метра.

Возраст и нездоровье не позволили самому Маркову взяться за росписи. Но очень характерно для академических профессоров тех лет, что он привлекает для этой работы учеников. И. Н. Крамской делает для своего учителя около 50 рисунков с натуры для купола Храма Христа и с них 8 картонов в натуральную величину. Даже участие Крамского в так называемом «бунте 14-ти», положившем начало художественному направлению передвижничества, не помешало Маркову именно ему поручить и исполнение росписей, которые будут вестись на протяжении 1866—1867 годов.

Но, внимательно всматриваясь в изображения, все же можно oпределить и те черты, которые характерны для творчества Крамского, как, например, в великолепно написанной голове бога-отца, и те особенности, которые привнес в русскую школу его учитель.

Основную роль для Маркова играло композиционное построение, строгая его логичность, хотя даже в сцены из священной истории он непременно вносил отдельные жанровые моменты. Возникала та узнаваемость происходящего, которая позволяла зрителю ощутить себя как бы участником сцены. Вернее, соотнести с теми положениями, в которых ему самому приходилось оказываться в жизни. Марков настаивал на том, чтобы сцена строилась на втором плане и чтобы действия каждого из изображаемых лиц участвовали в раскрытии сюжета. Он часто повторял, что каждый человек в композиции должен служить нотой в общем аккорде. Для его собственного искусства это сравнение было вдвойне верным, потому что основой композиции у него всегда служил определенный эмоциональный взрыв, как и в музыкальном произведении.

Отсюда такое удивительное решение образа Троицы с могучим и вместе с тем страдающим, переполненным болью за маленького сына отцом. В нем есть и величие, и порыв, и надломленность в больших, словно смотрящих далеко сквозь годы глазах.

Вместе с И. Н. Крамским эскизы Маркова претворили в настенные росписи еще два художника Н. А. Кошелев и К. Б. Вениг, оба выученики Академии художеств и золотые медалисты. Все они начинают с исполнения работ старших товарищей, но затем получают и самостоятельные заказы.

Карла Венига многие знают как талантливого исторического живописца. Его кисти принадлежат картины «Последние минуты Дмитрия Самозванца», «Иван Грозный и его нянька». В Храме Христа он напишет большие картины «Рождество Богородицы», «Успение», 16 фигур святых и по картонам своего профессора Ф. А. Бруни «Преображение» и «Вознесение». Из всех профессоров академии Ф. А. Бруни, автор находящегося в Русском музее грандиозного «Медного змия», особенно придерживался традиционного, идущего от классицизма построения сцен. Композиция служила для него формой выражения условных человеческих страстей. Одинаковыми приемами выражались радость, страдание, отчаяние, вера.

Человеческие чувства как бы воплощались в изобразительные знаки, привычные и потому легко воспринимаемые зрителем. Сила воздействия такого изображения зависела от той внутренней экспрессии, с которой художник пользовался подобными приемами. Совершенно обязательным условием успеха становилось блестящее владение рисунком и живописью, развитие зрительной памяти, позволявшей обходиться без натуры при построении самых сложных и многолюдных сцен. Современники говорили о Ф. А. Бруни, что если он и не волновал чувства, то всегда поражал воображение безошибочным и виртуозным мастерством.

Ф. Клагес.
Внутренний вид Храма Христа Спасителя.
Масло. 1888.
Государственный Русский музей.

У Н. А. Кошелева иная творческая судьба. Уроженец далекого Арзамаса, он самоучкой становится иконописцем на родине, а затем уже добирается до Петербурга, где и оканчивает академию. Завершив работы в куполе Храма Христа, через два года возвращается в Москву снова, теперь уже по просьбе профессора П. В. Басина, потерявшего к тому времени зрение. Из всех работавших в Храме живописцев он сохранил наиболее глубокое понимание того, что должна была нести храмовая роспись.

В северном своде Н. А. Кошелев пишет огромную композицшо «Господь, восседающий иа престоле с книгой о семи печатях>, за которую получает звание академика. И дальше жизнь художника оказывается связанной с Храмом. В южном своде он пишет композицию «И слово плоть бысть», в восточном — семь таинств церкви, в западном «Поклонение 24-х царей-старцев>. Эти работы приносят ему звание профессора. И наконец,завершает королевскую серию панно в тамбуре главного купола «Вседержитель, восседающий, окруженный ангелами, Богоматерью, пророками, праотцами, апостолами, мучениками и праведниками».

В одном из своих писем художник скажет, что главной для него была внутренняя просветленность человека, созерцающего живописец «Нет надобности повторять древние иконы, они написаны не только иным манером, но и чувствами другими. Нам же следует позаимствовать от них не прориси, но мысли — о доброте, человеколюбии, милосердии. Главное же, по моему разумению, соотнести эти чувства с великими размерами Храма, не потерять в величественности его настроения молитвенного».

Подобно Н. А. Кошелеву, местным иконописцем, но только из Перми, был очень много написавший в Храме профессор В П. Верещагин — «Василий Темный», как звали его товарищи по академии за ту исключительно суровую дисциплину, которую он себе предписал. Замечательный русский художник-педагог П П. Чистяков, занимавшийся вместе с В. П. Верещагиным в академии, а затем проводивший пенсионерские годы в Италии, отзывался о нем как о великом труженике и мастере. После одиннадцатилетнего пребывания в Италии художник пишет сначала стенные декорации во дворце великого князя Владимира Александровича на тему русской истории, а затем приглашается к участию в росписях Храма Христа. Здесь ему принадлежали одна из лучших картин — «Снятие со креста» а также «Положение во гроб», «Распятие», фрески «Се человек», «Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского перед походом против Мамая».

Если Н. А. Кошелев видит в церковной картине иконное начало, то В.П. Верещагин прежде всего живую сцену. Это особенность молодого поколения живописцев, выпущенных той же Академией художеств. То внимание к окружающей жизни, стремление перенести на холст все ее особенности, характерные черты, скажем иначе — бытовой портрет окружающей действительности, который составлял существо направления передвижников, находит свое отражение и в церковных работах, которыми почти все они чаше или реже занимаются.

По сторонам хорной арки были написаны святители и учителя духовные — составители чина божественной литургии. Один над другим помешались с одной стороны святой Иаков, «Брат Господень» и святой Василий Великий, с крутом Иоанн Златоуст и Григорий Двоеслов. Их автором выступает известный жанровый живописец Фирс Журавлев. Современники увлекались его картинами «Перед венцом», «Поминки».

В. Суриков. Первый Вселенский собор. Эскиз.
Масло. 1876-1877.
Государственный Русский музей

Одному из лучших и любимейших своих учеников, В. И. Сурикову, «всеобщий учитель русских художников» П. П Чистяков настоятельно советует взяться за заказ для Храма Христа четыре огромных панно с изображением четырех так называемых Вселенских соборов собрании князей христианской церкви, на которых решались теоретические вопросы вероисповедания. Согласие Сурикова и само по себе предложение Чистякова иногда объясняется необходимостью для молодого художника заработать значительную сумму денег. Доля правды в этом есть, но небольшая. Главной представлялась возможность попробовать силы хз дожника в передаче того, по составит смысл лучших картин Cурикова,— чувств большой толпы людей, их очень разных и вместе с тем в чем-то общих переживаний. Это страстность в отстаивании своих убеждений, способность гореть огнем собственной веры.

В участниках Вселенских соборов прочитываются и образы «Утра стрелецкой казни», которое Суриков задумает во время работы в Храме Христа, и «Боярыни Морозовой», и даже «Меншикова в Березове». Значительность происходящего для каждого из участников находит свое воплощение в сочных и напряженных красочных сочетаниях, в той атмосфере внутренней грозы, которая создается композиционным решением.

В. Васнецов. Икона «Господь Вседержитель»
Темпера.

Почти одновременно с Суриковым в работах по Храму Христа принимает участие Г. И. Семирадский. Любопытно вспомнить некоторые подробности его биографии. Уроженец Харькова, Семирадский закончил Харьковский университет по физическому отделению, получив степень кандидата за диссертацию «Об инстинктах насекомых». Затем следуют годы занятий в Академии художеств, золотая медаль и пенсионерская поездка в Италию, откуда молодой художник присылает эскизы для картин в Храме Христа. Эскизы получают одобрение. Семирадский напишет один из очень важных для Храма сюжетов-запрестольный образ «Тайная вечеря», а также «Крещение Спасителя», «Въезд Спасителя в Иерусалим» и четыре картины из жизни Александра Невского. По сравнению с привычными для нас его картинами, такими, как «Грешница» или «Фрина на празднике», панно Храма Христа отличается большей драматической напряженностью, словно потрясенностью художника событиями, которые он воссоздает.

Невольно возникает вопрос: при таком множестве участников живописного убранства Храма Христа (а следует еще назвать имена Виктора Васнецова, Константина Маковского, Тимофея Неффа и других) было ли возможно стилистическое единство, точнее, некая стилистическая соотнесенность всей живописи или в ней царил разнобой, так что Храм Христа становился своеобразным музеем разных мастеров? Конечно, такая связь существовала. Художники стремились не столько ярче проявить свои индивидуальные способности, сколько определенную сдержанность. Существенная разница была между настенными росписями и картинами. В первых преобладали принципы академического классицизма, картины же отличала живопись более эмоциональная, темпераментная, в соответствии с впечатлениями от реальной жизни.

Среди воспоминаний современников о Храме Христа есть слова дежурного генерала штаба Западного фронта времен первой мировой войны И. Г. Матвеева: «Мне довелось испытать чувство удивительное и просветленное. Храм так огромен, что чувствуешь, будто вступаешь в иной, лучший мир, но ты не теряешься в нем, не становишься песчинкой. Напротив, обступающие тебя толпой величественные образы как бы возвещают, приобщают к себе, а образа заставляют стать потрясенным свидетелем событий прошлого. Нигде так явственно не довелось ощутить, каким совершенным творением способен стать человек...»

Н.Молева, кандидат искусствоведения

Читайте также: Заметки по истории искусств и традициям национального художественного творчества представлены на сайте Формула дизайна. Живопись Древней Руси и прикладное искусство; фрески и живосписные коллекции, давшие начало музеям; архитектурные достопримечательности и модные ткани прошлых веков - сайт представляет серию публикаций с широким охватом культурных и творческих тем.

Следующая страница: За восстановление Храма Христа Спасителя. 1990 год