Митрополит Иона Сысоевич

Ростовский кремль

Несколько лет назад с давним приятелем моим Иваном Александровичем Федосеевым, в ту пору председателем одного из лучших в этих местах колхозов, случилось мне побывать в небольшой, о,пяти-шести дворах деревеньке Ангелово, невдалеке от Ростова. Было это под вечер, в середине лета; длинные тени от изб и деревьев протянулись по заросшей улице, женщина с ведрами шла от колодца, другая не то привязывала на новом месте, не то вовсе отвязывала бычка,— словом сказать, все было, как и должно быть в деревне. Я же испытывал странное волнение. Я оглядывался вокруг, будто надеялся найти хотя бы что-нибудь, что напоминало бы о находившемся рядом глухом погосте, где триста с лишним лет назад проживал поп Сысой.

Мужицкое это имя носит самый большой, в две тысячи пудов, колокол в Ростове, который и сейчас висит на соборной звоннице, среди подобных, но только несколько меньших колоколов, и когда кто-нибудь ударит по нему, обломком кирпича, подобранным здесь же, колокол исторгнет непостижимо глубокий, словно невесть на каком расстоянии возникший, рокочущий звук.

Ростовский кремль. Крыша Красной палаты, Белая палата и церковь Спаса на Сенях
Фото 1960-х гг.

Сын Сысоя, Иона, сумел из простых монахов выбиться в князья церкви, достигнув одного из высших в церковной иерархии чинов — он стал митрополитом ростовским. Можно вообразить, что сельский поп в те времена мало чем отличался от среднего достатка крестьянина, а духовная карьера была едва ли не единственная доступная талантливому человеку из народа. И следует вспомнить, что одним из предшественников Ионы Сысоевича был митрополит Филарет, то есть боярин Федор Романов, отец будущего царя. Это позволяет понять, какой незаурядной личностью был попович с погоста близ Ангелова.

Какие-либо богословские заслуги не числятся за Ионой Сысоевичем, и об аскетизме его или же особенном благочестии тоже ничего не известно. Напротив, можно предположить, что он был равнодушен ко всякого рода церковности, потому что спустя не так уж много лет после его смерти открылось вдруг, что священничество в ростовской митрополии коснеет в невежестве, многие попы попросту неграмотны и молитвам научаются с голоса.

Иона Сысоевич представляется мне человеком деятельного ума и замечательного художественного вкуса. Около сорока лет был он митрополитом в Ростове, и в течение этого времени на обширном пространстве митрополии строил монастыри и церкви, а для себя, для своего двора, выстроил один из красивейших в русском зодчестве ансамблей — Ростовский кремль, строительство которого продолжалось чуть ли не три десятилетия.

Существует предположение, что доверенным лицом Ионы Сысоевича и собственно строителем кремля был ростовский каменщик Петр Иванович Досаев. Догадка эта вызвана тем обстоятельством, что род каменщика, как недавно обнаружено, был записан для поминания в синодике одной из кремлевских церквей сразу же после рода самого митрополита, в числе именитейших людей, и это свидетельствует об особых заслугах Досаева. Однако при всем том, мне кажется, нет сомнения, что и сам митрополит имел здесь известное влияние.

Годам к семидесяти пяти, лет за восемь до смерти, Иона Сысоевич предпринял строительство соборной звонницы в Ростове. Увенчанная многими лужеными главами, высоко поднятая белая сквозная галерея, между арками которой чернеются исполинокие колокола, протянулась несколько сзади собора в сторону кремля. Она как бы соединяет белый кремль и белый собор, построенный в XVI веке на месте древнего, восходящего чуть ли не к временам Андрея Боголюбского.

Одновременно звонница ограничивает собой в глубине соборную площадь. На эту площадь ведут богато украшенные фигурным кирпичом и каменной резьбой ворота, с двумя башнями по бокам и церковью над ними. Отсюда, от этих парадных ворот, служивших для торжественных выходов митрополита, обнимая немалое пространство земли, идут высокие стены с бойницами, с круглыми и четырехугольными башнями, с еще одним надвратным храмом, обращенным к дороге на Москву.

Ростовский кремль. Церковь Спаса на Сенях
Фото 1960-х гг.

За стенами стоят палаты и домовая церковь Ионы Сысоевича об одной золоченой главе, и еще церковь, правда, построенная позже... Все это каменное великолепие поднимает к небу островерхие тесовые красные шатры, и чуть приземистые, крытые серебристой деревянной черепицей маковицы, и как бы собранные в пучки зеленые и серебряные пятиглавия, и великое множество печных труб — дымников, над которыми зеленеют четырехскатные кровельки и золотятся флажки — прапорцы. Золотые прапорцы блестят и на башенных шатрах. А над храмами мерцают ажурные кресты с провисшими цепями-растяжками. И вот из этого сказочного городка, из княжеского своего замка, сопровождаемый духовенством шествовал в собор мимо поднятой высоко звонницы, оглашавшей округу перезвоном колоколов, сын безвестного сельского попа Сысоя.

Всякий раз, когда я бываю здесь, я не могу не думать о том, что поставленная у места звонница, объединив собор с кремлем, придала всему ансамблю законченность и что это последнее сооружение, предпринятое Ионой Сысоевичем, свидетельствует о развитом в нем чувстве сообразности. Правда, на мысль приходит еще и то, что Иона Сысоевич превосходно знал, какую силу для укрепления власти над людьми имеют зрелища. Однако при этом, когда отливались колокола для звонницы, он писал в одном частном письме: «на своем,дворишке лью колоколишки, дивятся людишки», и некая пренебрежительная усмешка над занятиями своими и над людишками, кои дивятся им, говорит, мне кажется, что не так уж прямолинеен был этот князь церкви. И еще я не могу не задуматься над тем, почему года за три до смерти, когда был отлит последний, самый большой из колоколов, Иона Сыооевич назвал его именем отца, как бы связав дело всей жизни с деревенским своим детством.

Спустя около ста лет после кончины Ионы Сысоевича архиерейская кафедра была переведена из Ростова в Ярославль, и кремль пришел в запустение. Практическая нужда в нем миновала, а художественной стороной церковные власти не интересовались. Местный историк, сокрушаясь, рисует картину полнейшего разрушения, какую представлял собой некогда величественный ростовский архиерейский дом. «Опустелые здания, лишенные надзора и поддержки, пришли в упадок; церкви оказались «излишними»... в обширных и многочисленных подвалах древних палат нашли себе постоянное место склады спирта и вина, курени и ледники для трактирщиков... Красная палата, построенная Ионной Сысоевичем «для пришествия великих государей», была сломана.

Но хотя и в развалинах,— свидетельствует далее историк, — но кремль существовал, а между тем еще за двадцать лет до того ему грозила серьезная опасность быть окончательно снесенным с лица земли. Как нелицемерный свидетель, уцелел указ ярославской консистории 1820 года о продаже всего кремля городскому обществу «для места гостинно-ярмарочного двора».

Ревнители древностей российских организовали сбор пожертвований и спасли кремль. Считалось, что его реставрировали, однако ни состояние реставрационного искусства, которое, к слову сказать, следует называть и наукой, ни материальные и технические возможности реставраторов не позволили здешним любителям старины воссоздать кремль таким, каким его построил Иона Сысоевич.

Е.Я.Дорош. Ростовский кремль. М., Советский художник, 1967
Фото: И.Гольберг, Г.Земцов

Следующая страница: Особенности реставрации Ростовского кремля 1950-х годов