Шёнхольдер Хайде. Павшим героям

Район Панков (особенно западные его кварталы) — одно из самых живописных, пожалуй, мест столицы ГДР. Главное, здесь нет той многолюдной суеты, которая характерна для центра Берлина. Застройка по преимуществу старая, малоэтажная. Много особняков с ухоженными палисадниками, украшенными скульптурой или фонтанчиками. Идя по Панкову, свернешь иной раз в переулок и попадешь вдруг прямо в сказку братьев Гримм: возникнут перед глазами уютные фахверковые домики с высокими крышами под красной черепицей, средневековая ратуша и даже литая из чугуна водоразборная колонка (не работающая, правда, но бережно сохраняемая) неизвестно каких времен. А если уж совсем посчастливится — попадается навстречу самый настоящий трубочист в цилиндре, черном костюме и белой манишке: многие дома в районе отапливаются печами, и трубочистам работы хватает.

Здесь много зелени. Гуляя по народному парку Шёнхольцер Хайде и попав в его северную часть, за расступившимися деревьями вы увидите высокую гранитную стену и массивные пилоны с бронзовыми барельефами и фонарями-факелами на них, за которыми невдалеке высится обелиск со скульптурной группой: это мемориал советских воинов, погибших при взятии Берлина.

В городе три кладбища, где покоятся наши солдаты и офицеры, последними отдавшие жизнь в Великой Отечественной войне. Два из них — в Тиргартене (Западный Берлин) и Трептов-парке — известны наверняка каждому. А вот о третьем — в Шёнхольцер Хайде — знают не многие. Сюда не водят, как в Трептов-парк, многочисленных экскурсий со всего света, хотя похоронено здесь 13200 человек (в Трептове — более 5 тысяч). Упоминания об этом кладбище нет даже в объемистом альбоме-каталоге по советской монументальной скульптуре, где указаны все памятники, созданные у нас в стране и на территории других государств.

И.Першудичев. Барельеф "Чтим память погибших".
Фрагмент мемориального комплекса.
Бронза, гранит. 1948-1949

Не один год шло сооружение памятника. Предстояло не только построить мемориал, но и найти, перезахоронить всех погибших, наскоро погребенных в разных местах огромного города, установить их имена. 4 июня 1947 года утвердили проект, разработанный скульптором И. Г. Першудчевым и архитектором К. А. Соловьевым. Иван Гаврилович Першудчев (1915-1987) — скульптор, который во время войны работал в действующей армии, с войсками 1-го Украинского фронта прошел от Дона до Эльбы. Выпускник Всероссийской Академии художеств, ученик М. Г. Манизера, он попал на войну добровольцем, был ранен, а затем настоял на отправке его на фронт уже в качестве военного художника. Он трудился в партизанской землянке и на поле боевого аэродрома, лепил бойцов в редкие минуты отдыха и в госпиталях, работал у горящего рейхстага.

И. Г. Першудчев выполнил два больших барельефа — «За Отчизну» и «Чтим память павших» на пилонах главного входа и скульптурную группу «Родина-мать», являющуюся композиционным центром ансамбля. Лепил и отливал мастер свои произведения в Вене, где ему была выделена мастерская еще со времени работы над памятником советским воинам на Центральном кладбище столицы Австрии.

Для отделки мемориала требовалось много гранита и мрамора — несколько десятков тысяч квадратных метров. Сначала решили взять камень из полуразрушенных рейхстага, других административных зданий и особняков. Но нужного количества материалов набрать не удалось. Помог случай: недалеко от Берлина были обнаружены огромные запасы камня, уже частично обработанного, свезенного из Германии, Норвегии, Финляндии, Швеции и предназначавшегося для задуманного Гитлером — еще до нападения на СССР — гигантского памятника победы нацизма. Это сооружение, соперничающее по размерам с египетскими пирамидами, Вавилонской башней и американскими небоскребами, предполагалось соорудить в центре столицы Германии. Этим камнем и воспользовались при строительстве мемориалов в Тиргартене, Трептове и Панкове.

Ансамбль «Вечная слава павшим героям» в парке Шён хольцер Хайде открылся в 1949 году. Участок кладбища представляет собой вытянутый по главной оси прямоугольник, обрамленный гранитными стенами, в одной из которых — южной — устроен вход. Плоскости стен членятся многочисленными нишами, в которых укреплены бронзовые доски с именами захороненных. Вдоль стен и по всей территории кладбища — отделанные камнем надгробные возвышения братских могил. Ближе к северной стене на невысоком постаменте фигура матери, скорбящей над погибшим сыном. Тело героя-воина покрыто боевым знаменем, полотнище которого широкими складками ниспадает на пьедестал. Композиция олицетворяет горе всех советских женщин, потерявших в жестокой битве родных и близких. Торжественно-траурное настроение усиливается вертикалью обелиска, на фоне которого установлено бронзовое изваяние: он как бы возвышает скорбь матери до всемирных масштабов, увековечивает память погибших в борьбе со страшным злом, грозившим планете.

Тысячи фамилий на могильной бронзе. И за каждой живая боль, живая память. Вот одна из них: «Капитан Прохоров А. В.» Кто этот человек? Александр Владимирович Прохоров родился в 1895 году, трудовую жизнь начал на фабрике Вознесенской мануфактуры, участвовал в первой мировой войне. В 1918 году — руководитель фабричной партячейки, затем секретарь горкома и председатель горисполкома Сергиева Посада (ныне Загорск). В 1930 — 1932 годах, как писали тогда, «находился в распоряжении Московского горкома партии», а на самом деле был посланником нашей страны в Персии. Чудом избежал репрессий 1937 года. С началом Великой Отечественной войны вступил в ополчение, дошел до Берлина. Его имя высечено на мраморе еще одного мемориала — в городе Красноармейске Московской области. «С этого места,— гласит надпись на камне,— 6 июля 1941 года 369 граждан нашего города ушли добровольцами в народное ополчение. Живыми вернулись 6 человек...»

В.Шумков